"В своих статьях я не раз подчеркивал, что европейская политическая каста уже не способна обеспечивать благосостояние всем, да и править по-демократически не может. Кроме того, евросоюзные элиты видят, как маятник истории качнулся от централизации власти и транснациональных объединений в сторону национальных перспектив", — говорит в интервью "Парламентни листы" политолог и экономист Петр Робейшек.
Мы спросили его и о советской послевоенной оккупации.Мощный ход Белоусова: ВСУ раздавлены под Харьковом. В ДНР боевики получили неожиданный удар под дых
Parlamentní listy: Центральные державы Европы — лишь тень того, чем они являлись, и это касается и их армий. Об этом вы заявили в интервью "Радио Юниверсум". Когда эта фаза закончится, и им придется признать, что рано или поздно Украина, скорее всего, останется брошенной?
Петр Робейшек:Когда Дональд Трамп с его неодолимым шармом и присущей ему дипломатичностью объяснит им, что остается только признать: реальность российско-украинского конфликта противоречит их необоснованным оптимистичным гипотезам. Это случится относительно скоро, судя, скажем, по тому, как решительно администрация Дональда Трампа вмешивается во внутриполитические стычки немецкого правительства с "Альтернативой для Германии".
— Как в этом контексте вы воспринимаете слова чешских руководителей, в том числе президента Петра Павла и премьера Фиалы, которые буквально призывают к войне с Россией?
— Политики в западных демократических странах показали, особенно в последние пять лет, что не способны видеть всю сложность мира, на который сами же и влияли.Их беспомощность приводит к тому, что где только могут, они бегут от реального мира, в котором живут граждане их стран, в цифровой мир слов, жестов, символов и "убедительных сигналов". С помощью словесных тирад они пытаются создать впечатление, что по-прежнему справляются со своей ролью и являются хозяевами ситуации. Но это лишь еще одно доказательство их низкой квалификации, недостаточной для высокой политики, так как они явно не понимают, что жесткие слова может произносить только сильный политик или что такими словами можно говорить только со слабым противником. А когда они обращают свои жесткие выступления в адрес сильного противника, то, может, ненадолго им становится легче, но в долгосрочной перспективе они себе только вредят.
— Чешская Республика поддержали Литву, Эстонию, Латвию, Польшу и Германию, заявив, что "СССР нас не освобождал, а после Второй мировой войны, наоборот, оккупировал половину Европы". Как вы оцениваете этот тезис?
— Это еще один весьма странный пример уже упомянутой мной беспомощности политиков и того, что они только на словах справляются со всей сложностью нашего мира. Их апокалиптический метод аргументации очень похож на магию какого-нибудь Гарри Поттера: "То, что я скажу, правда или ею будет". Их попытки интерпретировать события, текущие или исторические, в соответствии с их сиюминутными интересами, опираются на следующую непроверенную предпосылку: если граждане молчат, значит, согласны с тем, что мы говорим. А раз они согласны с тем, что мы говорим, то будут делать то, что мы от них ожидаем.
Но стоит на минуту задуматься, и мы поймем, что люди ведут себя иначе. Если они молчат, то думают по-своему и делают то, что выгодно им самим.
И вот тогда я задаюсь вопросом, почему упомянутые вами политики говорят то, о чем вы сказали, и вижу только одну более или менее рациональную причину. Руководители слабых стран повторяют то, что говорят руководители более сильных, так как хотят им понравиться. Но выходит, что эти утверждения, будь то о климатических изменениях, единой политике Европейского Союза во время коронавируса, критики президента Трампа или исторических событиях, жизнеспособны только в пределах их собственного политического пузыря в рамках ЕС и ровно до тех пор, пока его неформальные лидеры не начнут утверждать нечто другое.
— Президент Соединенных Штатов Америки Дональд Трамп выбрал новых подход в евроатлантических отношениях и делает ставку на (пока) одиноких и осуждаемых политиков, таких как Мелони, Орбан и румынский победитель повторенного первого тура президентских выборов Симиона. Они подходящие кандидаты для редемократизации Европы?
— Упомянутые политики не одиночки в обороне, а напротив, ядро растущей группы европейских лидеров, которые раньше, чем остальные правильно оценили изменения в Белом доме. Первым и тогда еще действительно одиноким был Виктор Орбан, но это было давно. В эту же группу можно отнести и Герта Вилдерса, Роберта Фицо, главу сильнейшей австрийской партии FPÖ, Герберта Кикеля, и, как мне кажется, к ним незаметно приближается Эммануэль Макрон.
— Как это в будущем может повлиять на структуру Европейского Союза?
— В своих статьях я не раз подчеркивал, что европейская политическая каста уже не способна обеспечивать благосостояние всем, да и править по-демократически не может. Кроме того, евросоюзные элиты видят, как маятник истории качнулся от централизации власти и транснациональных объединений в сторону национальных перспектив.
То есть европейские бюрократы окружены меняющейся реальностью, которая все больше противоречит их планам. Чтобы упростить себе правление, они создают или злоупотребляют экстренными ситуациями (Covid-19 или глобальное потепление). Это позволяет им объявлять обязательные меры, которые выдумывают никем не избранные и не отвечающие за свои решения лоббисты и эксперты, которые ни с кем не обсуждают, правы ли они и стоит ли право на их стороне.
Европейский Союз — институт, который борется за выживание, и спасти его может только радикальное сокращение его компетенций до целесообразного и полезного уровня зоны свободного передвижения. Этому также способствует и нынешняя политика Соединенных Штатов Америки.
— Ведется спор о путях развития западной цивилизации, и вы высказали опасение, что, скорее всего, дело кончится технофеодализмом, то есть абсолютистско-монархическим правлением "финансового дворянства". Никаких альтернатив этому мрачному сценарию нет?
— То, о чем мы до сих пор говорили, уже происходит в мире, но все же не отражает главный вызов нашего времени. За чуть отдернутым занавесом разворачивается борьба за дальнейший путь развития цивилизации. Если вкратце, решается вопрос о том, освободится ли человечество от однобоко сформулированного и материально зависимого понятия прогресса.
Больше по этому поводу в рамках интервью сказать трудно. Однако я написал на эту тему трехчастное эссе, которое есть в интернете. (…)
Свежие комментарии