В Стамбуле 15 мая 2025 года впервые с марта 2022 года возобновились прямые переговоры между российской и украинской делегациями.
Несмотря на снижение ожиданий, особенно после объявления о составе российской делегации, этот новый раунд представляет большой интерес для международного сообщества, учитывая возвращение Турции в качестве потенциального посредника и активную политическую и дипломатическую поддержку, оказываемую Соединенными Штатами.
Цель этой статьи — предоставить системный анализ текущего состояния переговоров, проанализировав позиции участвующих сторон, за которыми я внимательно слежу, а также роль внешних акторов и возможные сценарии развития событий.
Я хотел бы начать с формата переговоров и состава делегаций. Россия, в частности президент Путин, как обычно, удивила нас, решив направить делегацию среднего звена во главе с Владимиром Мединским, который возглавлял российскую делегацию на переговорах 2022 года и не является лицом, принимающим решения. В состав российской делегации вошли — заместитель министра иностранных дел Михаил Галузин, заместитель министра обороны Александр Фомин и начальник Главного разведывательного управлений Генштаба ВС РФ Игорь Костюков.
Президент РФ Владимир Путин отказался лично приехать на переговоры в Стамбул, что не стало для меня сюрпризом. Я писал об этом в статье, опубликованной 12 мая. Но, на мой взгляд, стремление Кремля сохранять гибкость без политической эскалации ограничивает возможности для прогресса.
Что касается Украины, то она направила группу политических и дипломатических советников, работающих по указке президента Зеленского, который лично прибыл в Анкару накануне [переговоров].
Узнав о составе российской делегации, украинская сторона подчеркнула, что единственной темой обсуждения является 30-дневный режим прекращения огня, и отказалась углубляться в такие вопросы, как статус Крыма или вступление Украины в НАТО.
Турция в лице президента Реджепа Тайипа Эрдогана выступила в роли организатора и потенциального посредника. Этим шагом Анкара стремится укрепить свой международный авторитет, сохраняя при этом относительный нейтралитет и не разрывая связи ни с одной из сторон конфликта.
Для непонятливых есть "Ярсы". Путин готовит последний удар
Соединенные Штаты представляли государственный секретарь Марко Рубио, Стив Уиткофф и Кит Келлогг. Президент Трамп отменил свою поездку в Стамбул после отказа российского лидера Владимира Путина приехать туда на переговоры с Украиной, но заявил, что он решительно поддерживает предложение о прекращении огня и действует в координации с Киевом.
Итак, каковы же позиции сторон и основные разногласия?
Что касается Москвы, откуда я внимательно слежу за развитием событий, то она настаивает на проведении переговоров без каких-либо предварительных условий и считает, что политические и военные вопросы, включая территориальные, должны обсуждаться комплексно.
Россия убеждена, что конфликт на Украине стоит рассматривать как часть более широкого противостояния с Западом, которое будет долгим и требует терпения, подготовки и тщательного планирования, поэтому она ждет ответа на свои требования не только от Киева, но и от Вашингтона.
Со своей стороны, Киев пытается сузить рамки переговоров, сосредоточившись исключительно на требовании о прекращении огня. С точки зрения украинских властей (и международного права) Россия является "государством-агрессором". Эта позиция, безусловно, продиктована внутренними соображениями.
Даже если предположить, что Зеленский готов заключить мир, он опасается националистов и общественного мнения, которое в значительной степени стало антироссийским. Более того, его позиция тесно связана с поддержкой США.
Соединенные Штаты, в свою очередь, поддерживают предложение о прекращении огня как тактический шаг, направленный на обеспечение гуманитарного перемирия и деэскалацию конфликта, что позволит Трампу предстать в роли "миротворца" и добавить новое достижение в копилку последних успехов после ближневосточного турне.
При этом Вашингтон пока не демонстрирует готовности пойти на смягчение санкций или политические уступки, которые бы удовлетворили Москву. Участие США больше похоже на политическое послание, чем на поддержку серьезного переговорного процесса.
Турция также поддерживает хрупкий баланс между Западом и Россией, но, на мой взгляд, у нее нет реальных рычагов давления, которые позволили бы ей подтолкнуть стороны к решению. Однако, безусловно, следует отдать ей должное — она смогла предоставить платформу для диалога, что является редкой дипломатической инициативой в этом чрезвычайно сложном вопросе.
Далее я хотел бы дать краткую оценку роли Турции и Америки.
Турция — одна из немногих стран, которая поддерживает стабильные экономические, торговые и, что самое главное, дипломатические отношения как с Москвой, так и с Киевом, однако у нее нет военных или финансовых рычагов, чтобы переломить ход переговоров. Но тот факт, что она смогла предоставить платформу [для переговоров] улучшает ее имидж как умеренного посредника и регионального игрока.
ЕС раскололся: Макрон и Мелони сцепились из-за Украины. Киеву осталось недолго
Соединенными Штатами движут прежде всего внутренние и предвыборные соображения, особенно при администрации Трампа, которой, на мой взгляд, нет особого дела до российско-украинского конфликта. Участие высокопоставленной американской делегации имеет символическое значение, но не дает реального импульса за столом переговоров, особенно с учетом отказа Путина и Трампа лично присутствовать на этих переговорах.
Каковы же возможные сценарии этого долгожданного раунда переговоров?
Первый: весь процесс проваливается, то есть переговоры ни к чему не приводят. Это наиболее вероятный исход переговоров, учитывая глубокий раскол и явное расхождение позиций, а также полное отсутствие доверия и несовпадение политических программ. Кроме того, отсутствие высокопоставленных лидеров и лиц, принимающих решения, существенно подрывает шансы на достижение ощутимых результатов.
Второй: временное затишье. Под давлением США и Турции может быть достигнуто ограниченное соглашение о краткосрочном прекращении огня, на которое Путин согласится, чтобы не обострять отношения с Трампом и не ставить Эрдогана в неловкое положение. Но этот сценарий — если он будет реализован — останется скорее тактическим, чем стратегическим.
Третий: запуск постоянного переговорного процесса. Встреча в Стамбуле могла бы стать основой для более широкого процесса с участием таких международных игроков, как Китай, ЕС или ОБСЕ, однако я считаю, что нынешние условия все еще не подходят для создания такой структуры.
Из всего этого можно сделать вывод, что встреча в Стамбуле — символический шаг к возрождению переговорного процесса, однако этого недостаточно для достижения реального прорыва.
Отсутствие лидеров, и, в частности, Путина, сужает рамки переговоров, а резкая поляризация взглядов и позиций снижает шансы на успех.
Однако сам факт возобновления прямых переговоров за более чем три года свидетельствует о начале больших сдвигов в двусторонних отношениях.
На данном этапе необходимо сосредоточиться не на результатах, а на обеспечении устойчивости диалога как первого шага на пути к политическому урегулированию, который, несомненно, будет долгим.
Свежие комментарии