Александр Сваранц: Эрдоган – «Больной человек Европы»?..
Чем ближе дата президентских выборов в Турции, тем отчетливее становятся контуры внешнего вмешательства в дела турецкого общества. В первый месяц 2023 г. Джон Болтон – экс-советник по безопасности президента США Дональда Трампа – заявил, что в случае сохранения у власти действующего президента Турции Реджепа Эрдогана следует поставить вопрос о приостановлении членства Турции в НАТО. При этом Дж. Болтон уже полагает, что очередная победа Эрдогана окажется нелегитимной, ибо такие результаты выборов могут быть только подтасованы. Иными словами, американский политик априори определяет за кого и как следует или нет голосовать турецким избирателям, исходя из высших интересов… США.
В целом состояние американо-турецких отношений за последние два десятилетия нельзя характеризовать как стабильные и соответствующие духу стратегических союзников (включая по блоку НАТО). Турция традиционно не самый предсказуемый и надежный партнер, а национальные увлечения турецких политиков в пользу укрепления независимого от тех же США курса регулярно на протяжении второй половины ХХ в. создавали для Вашингтона кризисные ситуации. Если раньше Вашингтону удавалось посредством госпереворотов трижды (в 1960, 1971, 1980 гг.) приводить к власти с помощью военных удобные политические силы и удерживать Турцию в своей орбите управления (подчинения), то в первой четверти ХХI в. подобная тактика не оправдала себя. Провал мятежа в июле 2016 г. по свержению неугодного президента Р. Эрдогана тому очевидный пример.
Подобная ситуация сложилась в силу, в немалой степени, внутриполитических и экономических трансформаций в самой Турции, где существенна роль плеяды турецких политиков (типа прагматичного Тургута Озала, авторитетного Неджаметтина Эрбакана и, безусловно, харизматичного Реджепа Эрдогана). С одной стороны, США возражает турецкому курсу возрождения имперского статуса и радикализма (в частности, стратегиям неоосманизма и неопантюркизма), ибо Вашингтон после развала СССР выступает за монополярную конструкцию миропорядка при своей гегемонии. С другой же – Соединенные Штаты критично воспринимают политику Эрдогана по укреплению регионального (тем более, стратегического) партнерства Турции с Россией. Америка считает себя оскорбленной за военную сделку Эрдогана с Путиным по тем же ЗРК С-400, турецко-российское сотрудничество в Сирии и Закавказье, турецкое посредничество в российско-украинском кризисе и бойкотирование Анкарой всего пакета санкций в отношении РФ. Поэтому Эрдоган становится нежелательным партнером для администрации президента США.
Вашингтон полагает, что предпринятые коллективным Западом (США + страны Европы) жесткие санкции в отношении России могут потерять эффект ожиданий, если Анкара будет расширять экономическое и военное сотрудничество с Москвой. При этом, те же США «забывают», что они же в недалекие 1990–2000-е гг. приложили немало стараний и средств для превращения Турции в важный транзитный путь экспорта каспийской нефти и газа в Европу.
Многолетние старания и стремления Турции к евроинтеграции оказались неудачными в плане членства в ЕС. Администрация Р. Эрдогана видит в этом некое оскорбление старейшего члена НАТО — Турции при условии группового вхождения в ЕС бывших стран социалистического содружества Восточной и Юго-Восточной Европы, а также бывших советских республик Балтии, где превалировала политика вместо экономики и права. И в этом Анкара отчасти усматривает заинтересованность США.
Первые серьезные тревоги в американо-турецких отношениях в годы правления Р. Эрдогана появились в 2003 г., когда ВНСТ отказало 4-й армии США в прохождении через территорию Турции для вторжения в Ирак. Американский посол в Турции Эрик Стивен Эдельман (2003–2005 гг.) тогда «не смог» пролоббировать в пользу США решение, казалось, столь важного вопроса (хотя голосование турецкого парламента проходило всего лишь раз, американцы не настояли на повторном обсуждении). Однако в реальности, как показало время, Вашингтон и не был заинтересован в положительном решении Турции по данной теме, поскольку США и Великобритания понимали существенный интерес Анкары к курдскому вопросу в Ираке и затребовали бы свои дивиденды по части того же Мосула и Киркука (в том числе, курдской нефти). Косвенным свидетельством подобной версии стала судьба самого посла Э. Эдельмана, который впоследствии получил продвижение по карьерной лестнице и был назначен заместителем главы Пентагона по вопросам Ближнего и Среднего Востока (хотя, за столь внушительный военно-политический провал в стране союзника, посол должен был бы получить понижение).
Турция же действительно тогда запросила у США свободу действий в Иракском Курдистане и немалые средства в виде льготного кредита, чуть ли сравнимые с размером государственного долга. Между тем, англосаксы не собирались делиться «лаврами успеха» в Ираке с турками, ибо цели их ближневосточной политики не сочетались с интересами Турции.
Джон Болтон очевидно не только оглашает собственное мнение относительно Турции, точнее — ее неудобного президента Эрдогана. Скорее, таково мнение самой политической элиты и власти США, независимо от партийной принадлежности. Высокопоставленные сотрудники Совета национальной безопасности и Госдепартамента США в 2000-х гг. не раз отмечали своим доверительным собеседникам, что отношения между Соединенными Штатами и Турцией с каждым годом становятся проблематичными, Америка чуть ли не каждый раз в Леванте спотыкается о «турецкий камень». К этому следует добавить американо-турецкие расхождения в Сирии по той же курдской проблематике, на Кипре и Греции по части территориальных споров и претензий Анкары на отдельные месторождения нефти и газа в греческом секторе Средиземного моря и в том же постсоветском Закавказье.
Корифей американского политического анализа Энтони Кордесман как-то отмечал: «Многое, что можно услышать от американских экспертов о Турции, несомненно, правда, но это лишь часть правды, а не вся правда… Проведя день в Совете национальной безопасности, о Турции можно вообще не услышать или услышать в ряду двух десятков других проблем». Известные американские эксперты (в частности, Джеймс Джатрас, Бюлент Алиреза, Сонер Чагаптай, Фиона Хилл, Вэйн Мерри, Джон Ситилидис) в 2000-х гг. отмечали, что в турецко-американских отношениях проблематичность возросла и они системны. В Конгрессе США Турция стала непопулярной, а протурецкое лобби фактически распалось.
Реджеп Эрдоган может себе позволить публичную критику США и других союзников по НАТО (включая, Франции и ФРГ). Наконец, Турция сегодня использует курдский вопрос и борьбу с Рабочей партией Курдистана (РПК) для блокирования вступления Швеции и Финляндии в состав НАТО, что соответствует и военно-политическим интересам России. Америка в этом усматривает подрывную деятельность Эрдогана по отношению к Североатлантическому альянсу.
Все это привело к тому, что в Америке стали называть Реджепа Эрдогана «больным человеком Европы». Чем завершилась судьба Османской империи, впервые получившая столь нелестный политический диагноз от Великобритании в ХIX в., истории хорошо известно по итогам Первой мировой войны.
Однако тот же Джон Болтон, вновь называя сегодня «Турцию больным человеком Европы», в реальности имеет ввиду не саму Турцию, как страну НАТО под управлением США, а «непослушного» Реджепа Эрдогана, увлекшегося пророссийским курсом и непослушанием Западного «содружества». Следовательно, США вовсе не отказываются от Турции (ее выгодного географического положения с контролем стратегических проливов Босфора и Дарданелл), а всего лишь намерены в ближайший год воспользоваться процедурой выборов для избавления от неугодного Эрдогана, которые, как отмечает азербайджанский сайт «minval.az» назначены на 14 мая 2023 г. (Эрдоган очевидно решил передвинуть на месяц вперед выборы, чтобы застать врасплох своих оппонентов).
Речь Болтона напоминает некую угрозу, которая может быть связана не столько с исключением Турции из НАТО, сколько свидетельством оценки степени угроз от политики Эрдогана, сопоставимой с ролью НАТО в делах США. Это означает, что Вашингтон может применить силовой вариант к тому же Эрдогану, ибо цена директора завода и самого завода имеют высокую разницу.
В годы «холодной войны» ЦРУ, как известно, применяло операцию «Гладио» в странах-союзниках (в той же Европе и Турции) в целях недопущения прокоммунистических сил к власти. В Турции эти операции имели название «Контргерилья», и помимо коммунистов дополнялись объектами в лице курдов и левых политиков (журналистов). В этих разработках в те годы американские и турецкие спецслужбы активно использовали радикальную идеологию пантюркизма и их боевое крыло организацию «Серые волки». Однако сегодня нет угрозы коммунизма, а Партия националистического движения (ПНД) Турции во главе с Дёвлятом Бахчели, будучи флагманом мирового пантюркизма и традиционно поддерживаемая до 10% турецких избирателей, является политическим союзником лидера правящей Партии развития и справедливости Р. Эрдогана.
Правда, в убийстве российского летчика Олега Пешкова и посла Андрея Ерхова участвовали турецкие радикальные националисты (пантюркисты). Стало быть, известный принцип «удар приходит оттуда, откуда его не ждешь» может быть вновь использован в провокациях против президента Р. Эрдогана.
Решится ли глава ЦРУ Уильям Бёрнс на подобную акцию без одобрения своего ближайшего коллеги и союзника Ричарда Мура из СИС – трудно сказать. Во всяком случае, шеф британской разведки и бывший посол Соединенного Королевства в Турции Р. Мур позиционируется как личный друг президента Р. Эрдогана. Друзей же в цивилизованном обществе не принято бросать. Но насколько эта формула соответствует традициям британской дипломатии, заложенная некогда (1 марта 1848 г.) премьер-министром лордом Генри Пальмерстоном: «У Англии нет вечных друзей и врагов, у Англии есть вечные интересы» – покажет время. Одно ясно, что Англии по заветам того же Пальмерстона всегда тяжело живется, когда с Россией никто не воюет.
Мы же пожелаем стабильности и мира Турции в ходе и после выборов своего лидера.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
Свежие комментарии