На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Вадим Скоробогатов
    Доня...убери НАХХХ своё НАТО с границ России...А потом уже Путина о чём-то проси...Трамп ломает Укра...
  • Вадим Кузнецов
    Кажется, что эта статья - перевод статьи, взятой из какого-то европейского издания. И точка зрения автора именно евро...Вот что случится ...
  • Eduard
    Ни США ни Россия никуда не исчезеут,а миру давно пора быть Свободным,без всяких самозванных "хозяев" из гнилого Лондона!Вот что случится ...

"Максимальный урон". На Украине вдруг поняли, как "победить" Россию

На этой неделе на Украине обсуждали переговоры с американцами в Джидде, гипотетическое перемирие с Россией и различные сценарии окончания большого конфликта. А еще на этой неделе исполнилось 85 лет печально известному Московскому договору, завершившему советско-финскую войну 1939–1940 годов.

До начала полномасштабных боевых действий многие украинцы были убеждены, что сохранение финского суверенитета означало безоговорочную победу Хельсинки в войне с СССР.

Территориальные потери финнов считались чем-то несущественным.

Когда в 2019-м в Киеве побывал финский президент Саули Ниинисте, журналист издания "НВ" обратился к нему с таким вопросом:

"Вы выиграли у Советского Союза Зимнюю войну 1939–1940 годов. С тех пор в вашей стране действует обязательный военный призыв. Какие выводы из исторических уроков Финляндии применимы к Украине?".

Но сейчас, пережив три года масштабного противостояния с Россией, мы понимаем, насколько несправедливыми и тяжелыми для Финляндии были условия мартовского мира в 1940-м.

Теперь нам легче понять, почему тогдашнему главе финского государства Кюести Каллио приписывают следующее высказывание: "Пусть отсохнет рука, подписавшая такой документ!". И отчего через несколько месяцев после подписания Московского договора у Каллио случился инсульт и его правую руку действительно парализовало...

Впрочем, 14 марта 1940 года, выступая перед согражданами с радиообращением, тот же президент Каллио упомянул "моральную победу, значение которой мы вряд ли можем оценить в настоящий момент". И такая формулировка как нельзя лучше описывала финал Зимней войны.

Не безоговорочная победа Финляндии над Советским Союзом — но моральная победа финского народа, сохранившего свою государственность и независимость в заведомо неравной схватке с агрессором. А впоследствии определение войны 1939–1940 годов как финской "moral victory" прижилось и за рубежом.

Пример Суоми не уникален: история знает немало случаев, когда чье-то мужество, стойкость и самоотверженность позволяли говорить о моральной, но не о классической победе. Порой моральную победу связывают и с более печальными прецедентами, чем финский. Скажем, моральной победой спартанцев считается знаменитая битва при Фермопилах. Моральной победой техасцев — оборона Аламо. А моральной победой поляков — Варшавское восстание 1944 года.

Мы не знаем, когда и на каких условиях завершится нынешний российско-украинский конфликт или его горячая фаза. Но вероятность того, что итог военных действий разочарует многих из нас, была и остается высокой.

И если надежды миллионов наших сограждан действительно не оправдаются, то определение "моральная победа" наверняка прозвучит и на Украине.

Окончание боевых действий без капитуляции врага, без краха кремлевского режима и без освобождения всех украинских территорий будет все-таки сложно объявить безоговорочной победой Киева. Более перспективный путь — позиционировать сохранение нашего суверенитета и срыв кремлевских планов как моральную победу в неравном противостоянии.

К сожалению, есть одно существенное "но". Безоговорочная победа — вроде разгрома Германии или Японии в 1945 году — не нуждается в дополнительном подтверждении. Она очевидна всем и каждому, и поставить ее под сомнение просто невозможно. А вот моральная победа становится победой лишь при условии, что люди готовы считать ее таковой.

Если обычная победа достигается исключительно на поле боя, то за моральную победу приходится бороться и после завершения военных действий. К примеру, Варшавское восстание 1944-го стало считаться моральной победой только после крушения коммунизма в Польше: ранее власти ПНР пытались представить этот же героический эпизод как бессмысленную и безответственную авантюру эмигрантского правительства.

И если в обозримом будущем в Киеве заговорят о моральной победе Украины в конфликте с Россией, то за этот нарратив тоже придется побороться.

Во-первых, судьбу моральной победы определит противостояние отечественных и российских пропагандистов. Очевидно, что представление о моральной победе над врагом будет отвечать стратегическим интересам Украины.

Как бы ни закончилась горячая фаза противостояния, для украинцев очень важно выйти из нее с высоко поднятой головой. С чувством собственного достоинства. С верой в себя и свои силы. Это уменьшит послевоенную фрустрацию, станет ценным подспорьем в ходе восстановления страны и поможет подготовиться к новому вероятному раунду схватки с Россией.

Напротив, Россия окажется кровно заинтересована в том, чтобы нарратив "моральной победы" в украинском обществе не прижился. Уныние в Киеве, Одессе и Львове будет значить для противника больше, чем сохранение контроля над Донецком, Луганском или Мариуполем.

Для Москвы важно не просто отторгнуть какую-то часть нашей территории, но и унизить миллионы наших соотечественников, убедив их в том, что все военные жертвы были напрасными. С точки зрения Кремля деморализация украинцев станет ключом к будущему разгрому и поглощению всей Украины ("поглощение" Украины никогда не было целью специальной военной операции — прим. ИноСМИ).

Во-вторых, судьба моральной победы будет напрямую зависеть от того, с чем именно мы свяжем недостижение безоговорочной победы.

Одно дело, если на Украине возобладает мнение, что виной всему — безжалостные внешние обстоятельства. Противник был слишком силен. Союзники — чересчур нерешительны, лицемерны и непоследовательны. Сначала на Западе просто не верили, что наша страна продержится больше нескольких недель. Потом Байден и Ко испугались российского ядерного шантажа. А новая администрация Трампа вообще стала заигрывать с Кремлем.

Зато Украина сделала все, что зависело от нее, и нанесла врагу максимальный ущерб, который могла нанести. Если это не моральная победа в неравной схватке с Москвой, то что?

Другое дело, если в массовом сознании на первый план выйдут не внешние, а внутренние факторы. Если страна поверит, что безоговорочной победы над Россией не получилось из-за проклятых уклонистов. Что безоговорочной победе помешали алчные коррупционеры и казнокрады. Что с безоговорочной победой не сложилось из-за бездарных генералов и эгоистичных управленцев.

В таком случае получится, что Украина не сделала все, что от нее зависело, а, наоборот, провалила тесты на стойкость, самоотверженность и солидарность. И тогда тот же самый финал конфликта начнет выглядеть уже не моральной победой, а позорным проигрышем.

Ну, а в-третьих, судьба украинской моральной победы будет во многом предопределена украинским политическим климатом.

Гипотетическое завершение активных боевых действий еще не означает отмену военного положения и немедленные выборы. Но оно будет означать постепенную разморозку отечественной политической жизни.

И представление о моральной победе Киева так или иначе сыграет на руку Зеленскому и нынешней правящей команде. Соответственно, у многих оппонентов Банковой появится соблазн торпедировать нарратив "моральной победы" только для того, чтобы выбить почву из-под ног Владимира Александровича и его окружения. А сумеет ли украинская оппозиция удержаться от этого соблазна ради общего дела — вопрос открытый.

Автор: Михаил Дубинянский.

 

Ссылка на первоисточник
наверх