Стратегия сдерживания России может быть удовлетворительной с моральной точки зрения, но она отрицает тот факт, что эра господства США завершилась.
Предполагаемая встреча президента Дональда Трампа с президентом России Владимиром Путиным в Будапеште может не состояться вовсе, а окончательное урегулирование российско-украинского конфликта может произойти в далеком будущем.
Однако не будет преждевременным задуматься о том, как такое урегулирование должно быть сформулировано ради максимального продвижения интересов США в сфере европейской безопасности и в отношениях с Россией. Вообще, есть два стратегических подхода: сдерживание, предпочтительный вариант для большей части внешнеполитической элиты, и сосуществование в условиях соперничества. Выбор между ними зависит от того, как США оценивают Россию.ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Как и во времена холодной войны, политика сдерживания рассматривает Россию как непримиримого противника с недопустимыми геополитическими амбициями в Европе и за ее пределами. Следуя логике Джорджа Кеннана, она предполагает, что противодействие российской экспансии в итоге подорвет основы режима и приведет к появлению новой России, которая будет больше соответствовать западным ценностям и сможет стать партнером США.
Стратегия же сосуществования в условиях соперничества, напротив, исходит из того, что Россия — вечная соперница, чью внутреннюю систему и стратегическое мышление Запад не сможет изменить ни давлением, ни побуждением.
Задача внешней политики США видится не в том, чтобы победить или преобразовать Россию, а скорее в ответственном подходе к этому соперничеству, дабы предотвратить прямое военное противостояние, катастрофическое для обеих сторон.Забыл, с кем связался: капризная дипломатия Рубио разбилась о принципиальную позицию Лаврова
Сдерживание и сосуществование в условиях соперничества имеют общую цель — сохранить суверенитет Украины и предотвратить дальнейшую российскую агрессию против соседей. В чем они расходятся, так это в понимании того, как решать два стержневых вопроса этого конфликта: гарантии безопасности для Украины и распределение спорной территории.
Сдерживание: моральная ясность и стратегическая жесткость
Применительно к нынешнему конфликту сдерживание стало бы принципиальной позицией в поддержку права Украины стремиться к членству в НАТО, даже если эта перспектива покамест остается отдаленной. Оно не накладывает никаких ограничений на сотрудничество Украины в области безопасности ни с НАТО вообще, ни с отдельными союзниками в частности. Оно отвергает любые ограничения на военный потенциал Киева, кроме его добровольного обязательства не стремиться к обладанию ядерным оружием. Любые возражения России будут немедленно отвергнуты.
Сдерживание также будет настаивать на территориальной целостности Украины в пределах международно признанных границ 1991 года и подразумевает отказ от любых политических решений, которые узаконят российские завоевания с 2014 года. С фактическим контролем России над занятыми территориями можно примириться как с временной реальностью. Тем не менее, США будут поддерживать стремление Украины восстановить территориальную целостность с течением времени — дипломатически, политически и экономически.
Таким образом, сдерживание удовлетворяет моральным и правовым требованиям защиты суверенитета и противодействия агрессии. Однако оно сопряжено с издержками. Отказывая России в любом спасительном выходе или гарантиях безопасности, сдерживание рискует затянуть конфликт. Оно может усугубить новую холодную войну, дестабилизировать Европу и привести к разрушительным долгосрочным последствиям для самой Украины, которую стремится защитить.
Сосуществование в условиях соперничества: сдерживание борьбы во избежание разорения
Стратегия сосуществования, напротив, побудит Украину занять позицию вооруженного нейтралитета, чтобы защитить свой суверенитет и одновременно решить проблемы безопасности России. Киев откажется от членства в НАТО и согласится не размещать у себя иностранные войска, продолжая при этом развивать собственную военно-промышленную базу за счет западных инвестиций и технологий для создания оружия, необходимого для самообороны. Это ограничит военный потенциал Украины, но сугубо в рамках договоренности о сопоставимых ограничениях для российских войск в пределах определенной зоны вдоль границы Украины с Россией и Белоруссией.
Что касается территориальных вопросов, то сосуществование предполагает фактический контроль России над занятой украинской территорией без признания его де-юре. Восстановлению границ 1991 года эта стратегия предпочитает урегулирование на принципах местного самоопределения, позволяющее населению спорных районов определять свою политическую принадлежность в рамках согласованного демократического процесса под международным контролем. Результат не узаконит завоевание, а, напротив, лишь упрочит основополагающее политическое право.
Эта стратегия скорее прагматична, чем принципиальна. В ней признается, что безопасность Украины в конечном счете зависит не от моральной приверженности Запада, а от стабильного равновесия сил. Она позволит Украине выжить, перестроиться и влиться в Европу, избежав участи постоянного очага конфронтации между ядерными державами.
Прагматизм для многополярного мира
Сдерживание остается привлекательным, поскольку выражает моральную убежденность и уверенность сверхдержавы, которая твердо стоит на мировой арене, как это делали США в первые годы после окончания холодной войны. Но мир, в котором США могли диктовать желанный исход, давно канул в лету. Политика сосуществования предлагает более реалистичную основу для постоянного соперничества с Россией в многополярной системе. США не могут господствовать, поскольку им противостоит соперник, которого они не могут уничтожить.
Сосуществование вовсе не умиротворяет агрессора, как утверждают критики, и не вознаграждает агрессию. Оно сдерживает ее с помощью равновесия сил, сдержанности и дипломатии. Компромисс — даже с неприятными соперниками — рассматривается как элемент государственного управления в бесконечной борьбе, в которой неудачи подлежат исправлению, а преимущества накапливаются с течением времени. Она стремится не к решающей победе, а к стабильности и справедливому миру — пусть с изъянами, но достижимому на практике.
В конце концов, США предстоит выбрать между политикой моральной ясности и прагматическим подходом, который приносит плоды. Сосуществование в условиях соперничества, при всей неоднозначности и несовершенстве, предлагает более надежный путь к миру в Европе и глобальному порядку, который продвигает интересы и ценности США, — пусть и не так полно и быстро, как хотелось бы некоторым.
Томас Грэм — заслуженный научный сотрудник Совета по международным отношениям и автор книги “Как правильно понять Россию”.
Свежие комментарии