Соперники начнут выяснять отношения.
"Мы невероятно близки к финалу", — заявил на недавней конференции в Киеве спецпредставитель США по Украине Кит Келлог. Россия стремится покорить Донбасс на юго-востоке страны, однако противники приближаются к пределам достижимого военными средствами.
Общественность в обеих странах не горит желанием продолжать боевые действия. Согласно опросу "Русского поля", почти 58% россиян согласны на прекращение огня без предварительных условий. Примерно столько же украинцев (59% по данным Ukraine Rating Group) согласны на компромисс с фактической сдачей территории ради прекращения огня. Мало кто верит в формальный мир, но многие рассчитывают, что пауза может продлиться от нескольких месяцев до нескольких лет.ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Поэтому главный вопрос все чаще формулируется так: не когда прекратятся боевые действия, а что будет дальше. Впечатление успеха или неудачи зависит не столько от территории, сколько от способности предотвратить дальнейшее кровопролитие и от стабильности внутренней политики на Украине. "Важно не только где пройдет линия прекращения огня, но и что будет за ней находиться линией и что будет у людей в головах", — считает бывший главнокомандующий ВСУ, а ныне посол в Лондоне Валерий Залужный.
Правду не узнает никто: Рада решила запретить самое святое
С момента начала первого конфликта на Украине в 2014 году, целью Путина было не отпустить от себя родственный славянский народ и не дать ему стать частью Запада.
Для Запада же привлечь Украину в свои ряды — значило подтвердить собственное превосходство. Как отметил бывший госсекретарь США Генри Киссинджер через неделю после присоединения Крыма к России: "Слишком часто украинский вопрос преподносится как выяснение отношений: станет ли Украина частью Востока или Запада". Он утверждал, что единственный способ для Украины выжить и процветать — не присоединяться ни к одному из лагерей, а служить мостом между ними, и приводил в пример Финляндию, процветающую и на тот момент еще нейтральную.В феврале 2022 года Путин взорвал этот мост, понадеявшись раз и навсегда лишить Украину возможности вырваться из российской сферы влияния. В мае 2023 года Генри Киссинджер, решительный противник приглашения Киева в НАТО, заявил журналу The Economist, что после того, как Запад вооружил Киев до зубов, у него не осталось иного выбора, кроме как принять его в альянс: оставлять Украину, самую тяжело вооруженную страну в Европе, предоставленной самой себе, без руля и ветрил, опасно.
Он предсказал, что конфликт закончится тем, что обе стороны останутся недовольны его исходом. "Поэтому для безопасности Европы лучше, если Украина будет в НАТО: там она не сможет принимать национальные решения по территориальным претензиям". Он представлял себе сильную и независимую Украину, крепко спаянную с Европой.
Но по прошествии двух лет перспектива внедрения Украины в западные военные и экономические структуры кажется все менее вероятной. Членство в НАТО практически исключено. Президент Дональд Трамп "сгрузил" всю ответственность за Украину на Европу. Историк Гуверовского института Нил Фергюсон заметил: "Люди еще не вполне это осознали, но Трамп вычеркнул США из сценария. Теперь это конфликт Европы".
И хотя экономика Европы в десять раз превышает российскую, "войны выигрывает не собственно ВВП, а его использование в военных целях, и мы находимся лишь в самом начале этого процесса", подчеркнул министр иностранных дел Польши Радек Сикорский.
Шансы Украины на скорое вступление в Европейский союз также кажутся все более сомнительными, поскольку энтузиазм политиков и общественности в ключевых странах постепенно сменяется усталостью. В начале конфликта 75% поляков поддерживали вступление Украины в НАТО. Сейчас 53% выступают против, а доля сторонников рухнула до 34%. Настроения меняются и на самой Украине. Четыре года боевых действий закалили ее уверенность и упрочили ее самосознание, породив новый образ Украины как некой новой средней державы — смотрящей на Запад, но неприсоединившейся. По данным Ukraine Rating Group, большинство украинцев предпочли бы скорее стабильное финансирование и мощно вооруженную армию, а не размещение иностранных войск на своей территории (52% против 35%). "Сейчас, когда альянсы меняются, мы не должны быть ничьим рубежом, а должны заботиться о собственных интересах не как антироссийский проект, а как проект „Украина“", — говорит редактор интернет-издания "Зеркало недели" Юлия Мостовая.
E pluribus unum?*
Как объясняет историк из Львова Ярослав Грицак, Украина уже давно выступает демократией скорее в теории, чем по факту. Ее свободы опираются не на независимость судов или парламента, а на прагматику влиятельных групп, разнообразие регионов, слабость центрального государства и, быть может, даже в первую очередь, на сплоченность народа перед вызовами. Традиции милитаристской демократии сослужили Украине добрую службу в военное время, но сделают ее уязвимой в мирное.
Таким образом, на пути возникает целое множество рисков. Самые эффективные подразделения страны фактически представляют собой полуавтономные армии с собственными финансовыми, информационными и политическими ресурсами и верными бойцами. В военное время все они объединились для борьбы с общим врагом. Но как только боевые действия прекратятся, без отлаженного политического процесса эти группы могут вернуться к преследованию собственных интересов. Ощущение, что союзники их подвели, уже породило неприязнь к Западу. Разногласия из-за языка и самосознания могут стать питательной средой для национализма. Просчеты в военной кампании, коррупция и неравенство чреваты сведением счетов. По словам Грицака, впереди — тяжелый труд по проведению реальных реформ.
* Из многих — единое (слова Цицерона, ставшие девизом на гербе США)
Свежие комментарии