Для Токио сближение России и Китая в вопросах исторической памяти — не просто спор о прошлом. Оно имеет вполне осязаемые геополитические последствия.
И в 2015, и в 2025 годах председатель КНР Си Цзиньпин и его российский коллега Владимир Путин присутствовали на парадах друг друга в честь Дня Победы.
Лидеры двух стран четыре раза появлялись вместе на подобных мероприятиях: дважды на Красной площади в Москве (9 мая) и дважды на площади Тяньаньмэнь в Пекине (3 сентября), чтобы отпраздновать 70-ю и 80-ю годовщины победы во Второй мировой войне. При этом обе державы подчеркнули наличие у них общего побежденного врага: Японии.ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
За фасадом парадного единства углубляющееся стратегическое партнерство Пекина и Москвы, которое некоторые называют "квази-альянсом", приводит к поразительному сближению трактовок истории Второй мировой войны, особенно в отношении Японии. По сравнению с 2015 годом, официальная китайская историография теперь приглушает роль Соединенных Штатов и других западных союзников в войне с Японией (официально — "Войне сопротивления японским захватчикам и войне против фашизма"), выводя на первый план решающий вклад Советского Союза наряду с Китаем. Вместе эти новые рамки представляют современные Китай и Россию как "лигу справедливости" и сооснователей послевоенного миропорядка — хотя их понимание сильно отличается от либерального мирового устройства во главе с США.
Произошел удар по Канаде. Вот зачем американцы посетили учения "Запад-2025"
Громкие военные парады и сопутствующие им исторические нарративы призваны посылать разные сигналы разным аудиториям — например, демонстрировать несгибаемую солидарность незападного мира в адрес США и Европы на фоне конфликта на Украине, — но наиболее непосредственной их мишенью является, без сомнения, Япония. Токио испытывает глубокую озабоченность в связи со сближением Китая и России. В действующей Стратегии национальной безопасности страны, ключевом стратегическом документе, принятом в 2022 году, содержится прямое предупреждение: "Китай укрепляет стратегическое сотрудничество с Россией и бросает вызов международному порядку".
Для Японии этот альянс в трактовке военного прошлого — не просто спор о памяти. Он порождает самые что ни на есть реальные геополитические последствия, далеко выходящие за рамки исторических дискуссий.
Россия вступает в "войны памяти"
Прежде всего, Япония теперь сталкивается с новым противником на фронте региональных "войн памяти": Россией. С 1980-х годов споры о военных преступлениях имперской Японии — от Нанкинской резни до проблемы "женщин для утешения" — неоднократно осложняли отношения Токио с Китаем и Южной Кореей. В послевоенный же период японо-российские отношения формировались в гораздо большей степени территориальными спорами, идеологическими разногласиями и геополитическим соперничеством, нежели конфликтами вокруг исторической памяти.
Ситуация изменилась: спустя 80 лет после окончания войны Россия теперь выступает единым фронтом с Китаем в "войнах памяти" против Японии. В совместном заявлении по итогам майского визита в Москву стороны заявили, что "несут общую ответственность и миссию по отстаиванию правильного взгляда на историю Второй мировой войны". Правительства двух стран также пообещали "поддерживать сотрудничество между архивными ведомствами для противодействия любым попыткам фальсификации истории и принижения заслуг двух народов в борьбе с японским милитаризмом и немецким фашизмом". В совокупности эти заявления представляют собой недвусмысленное предупреждение в адрес Токио относительно японского исторического ревизионизма — темы, которую Россия прежде в основном игнорировала.
Стремление утвердить "правильный взгляд на историю" подтолкнуло Пекин и Москву к запуску серии памятных мероприятий и PR-кампаний, нацеленных против Японии. В августе российское правительство рассекретило новые документы об отряде 731, предоставив свежие доказательства жестоких экспериментов над людьми и применения бактериологического оружия Императорской армией Японии в Китае. За две недели до парада в честь Дня Победы в Пекине Россия также провела церемонию в память о битве за остров Шумшу 18 августа — в день, когда 80 лет назад Красная армия начала штурм тогда еще принадлежавших Японии Курильских островов. В память о десантной операции на острове установили новый мемориал.
Эти скоординированные антияпонские нарративы призваны укрепить созданный Пекином и Москвой образ основателей и хранителей послевоенного миропорядка, представляя "ревизионистскую" Японию в роли враждебного "чужака". Токио рассматривает эти нарративы как инструмент дипломатического давления и даже "когнитивной войны" и ответил на них углублением союза с Соединенными Штатами, расширением оборонных связей с другими партнерами в Индо-Тихоокеанском регионе — в частности, с Филиппинами и Австралией — и попытками достичь перемирия в "войнах памяти" с Южной Кореей при администрации Ли Джэ Ёна.
Единый фронт в территориальных спорах
Переплетаясь с историческими нарративами о Второй мировой войне, другая серьезная угроза для страны восходящего солнца состоит в том, что, как еще в 2015 году сформулировал Джеймс Браун из японского филиала Университета Темпл, Китай и Россия формируют "антияпонский территориальный фронт". Синхронизируя трактовки военного прошлого, они делают нечто большее, чем просто переписывают историю. Они создают дипломатический и правовой каркас для оказания давления на Японию одновременно в двух территориальных спорах: с Китаем — из-за островов Дяоюйдао/Сенкаку в Восточно-Китайском море, и с Россией — из-за Южных Курил/Северных территорий в Охотском море.
Теперь Китай стремится слить воедино риторику о "послевоенном порядке" с претензиями на суверенитет в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Данный подход перекликается с аргументацией России в курильском вопросе, где она итогами Второй мировой войны и своей ролью победителя оправдывает сохранение контроля над четырьмя островами, которые Япония называет Северными территориями.
На протяжении десятилетий Москва увязывала нерешенный территориальный спор с зашедшим в тупик мирным договором с Японией, чтобы давить на Токио и заставить его "признать итоги Второй мировой войны" — по сути, превращая историю в инструмент переговоров. Бывший премьер-министр Японии Синдзо Абэ в 2016-2020 годах пытался переломить тупиковую ситуацию с помощью "нового подхода", который сочетал экономические стимулы и частичные уступки в территориальном споре с Россией, но в конечном счете эти усилия провалились.
Ирония судьбы в том, что в вопросе Южных Курил/Северных территорий Китай в эпоху холодной войны (примерно с заявления председателя Мао Цзэдуна в 1964 году) публично занимал сторону Японии. Таким образом, в 1960-80-х годах Китай и Япония сформировали де-факто альянс "против гегемонии" СССР. Однако в пост-биполярную эпоху кардинальные изменения в трехсторонней динамике привели к разительному развороту: Пекин перешел от прояпонской позиции к негласному союзу с Москвой.
Когда в 2021 и 2022 гг. официального представителя МИД КНР Чжао Лицзяня (Zhao Lijiang) спрашивали о проблеме Южных Курильских островов/Северных территорий, он отвечал, что Китай считает этот вопрос (употребляя только название "Южные Курилы" без упоминания японского термина "Северные территории") двусторонним и что он должен быть надлежащим образом урегулирован Россией и Японией. Однако затем Чжао добавлял ключевую фразу: "Китай последовательно придерживается мнения, что итоги победы в антифашистской войне следует уважать и сохранять". Этот ответ явно перекликается с российской риторикой о "признании итогов Второй мировой войны" и раскрывает, что Пекин увязывает российско-японский территориальный спор с собственной нарративной стратегией в отношении островов Дяоюйдао/Сенкаку, которую он проводит с 2012 года.
Более того, совместное отрицание Сан-Францисского мирного договора 1951 года (который не был подписан ни СССР, ни Китаем) в качестве правовой основы для определения послевоенных границ Японии также заложило общую основу для двух государств в противодействии территориальным претензиям Токио.
Пекин и Москва хоть и воздерживаются от официальной поддержки территориальных претензий друг друга (как в случае с Крымом), но де-факто "анти-японский территориальный фронт" к 2025 году уже сформировался. Оба государства вновь заявили о приверженности "итогам Второй мировой войны", подчеркнули взаимные обязательства уважать "ключевые интересы" друг друга (под чем традиционно понимается суверенитет и территориальная целостность) и представляют территориальные претензии Японии попыткой ниспровергнуть "послевоенный миропорядок".
Влияние на горячие точки
Наконец, согласование исторических нарративов Китая и России вокруг Второй мировой войны может иметь последствия для множества других геополитических точек напряженности, напрямую связанных с национальной безопасностью и интересами Японии. Некоторые примеры уже налицо: учащающиеся совместные военные учения РФ и КНР, а также патрулирование в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях вблизи Японии.
Помимо прочего, Токио обеспокоен перспективой дальнейшей ядерной эскалации и растущей дерзостью КНДР, за спиной которой стоят Москва и Пекин. Особую тревогу вызвало появление лидера Северной Кореи Ким Чен Ына бок о бок с ним и Путиным на параде в Пекине. И хотя говорить о формировании новой "оси" пока рано, эта картина может вызывать ощущение дежавю, напоминая о коммунистическом блоке времен Корейской войны.
Если заглянуть дальше, среди более экстремальных сценариев — возможное вмешательство России в кризис вокруг Тайваня или совместный отказ Китая и России признавать суверенитет Японии над архипелагом Рюкю, в который входит и префектура Окинава.
На фоне политической турбулентности, последовавшей за отставкой премьер-министра Сигэру Исибы, и в условиях отсутствия четкой официальной позиции к 80-й годовщине окончания Второй мировой войны, Япония не может ни освободиться от бремени своей военной ответственности, ни разыграть "историческую карту" для раскола между Китаем и Россией. Для пришедшего после Исибы руководства управление отношениями с двумя могущественными соседями, вероятно, потребует серьезной переоценки внешней стратегии Японии — возможно, начинающейся с охлаждения ультраправых ревизионистских настроений внутри самой страны.
Свежие комментарии